На коленях вползу на алтарь и ругнусь матерно. Буду слыть самой худшей, минуя рубеж – «средняя», для того, чтобы бог написал эпикриз на кровати нам: «крышесрывно. взаимно. здесь гений любил гения».
Смерть касается нас тогда, когда мы смотрим на собственные старые фотографии. Кто-то называет это воспоминания, но для меня это всегда было больше похоже на удар под дых, полностью лишающий сил.(c)
Я слабачка.Сдачи дать могу, а вот престижную мину на лице сохранить - нет.
Чтобы не проигрывать мне приходится сжимать руку так, что непременно
остаются шрамы. Красивые, в виде полумесяцев для меня и страшные для родителей
и здоровых людей.
Говорят, что если говорить человеку, что он свинья, то в конце концов особь
непременно захрюкает.
Почему эти шрамы делают меня хуже в глазах других?
Это как диагноз инвалидности. Неполноценности.
Этот мир населяют врачи. Они ставят диагнозы всем и без разбору.
А я люблю мои шрамы. В конце концов это часть меня и с этим что-то связано.
Но просыпаться, с новыми царапинами все равно больно.
Ногти что ли постричь?
Неудачная шутка или актуальный рецепт?
Время покажет,истеричка.
Я слабачка.Сдачи дать могу, а вот престижную мину на лице сохранить - нет.
Чтобы не проигрывать мне приходится сжимать руку так, что непременно
остаются шрамы. Красивые, в виде полумесяцев для меня и страшные для родителей
и здоровых людей.
Говорят, что если говорить человеку, что он свинья, то в конце концов особь
непременно захрюкает.
Почему эти шрамы делают меня хуже в глазах других?
Это как диагноз инвалидности. Неполноценности.
Этот мир населяют врачи. Они ставят диагнозы всем и без разбору.
А я люблю мои шрамы. В конце концов это часть меня и с этим что-то связано.
Но просыпаться, с новыми царапинами все равно больно.
Ногти что ли постричь?
Время покажет,истеричка.